(no subject)

[mnushko]

Вспомнила свой любимый-прелюбимый стих! Году в девяностом прочитала в журнале, название убейнезнаю, и так меня проперло, что до сих пор практически наизусть, оказывается, помню. (на память не понадеялась, гуглила))) Было записано у меня на обороте обложки в конце какой-то тетради, не по фармакологии ли?...ещё такой "чести" удостоился Наутилус ("я ломал стекло, как шоколад в руке") и глупый стишок собственного сочинения про олуха-самоубийцу. А вообще я стихи не люблю и не читаю практически никогда.
Автор - Анатолий Богатых.

ЗИМОЙ

Который год — в безумии моём —
мне снятся сны цветные. Просыпаясь,
с тоской привычной век не поднимая,
я скучно знаю, что опять увижу
мир наших зим двухцветный, чёрно-белый,
в проём окна оправленный, как в раму,
знакомый мир. А между тем другая
ещё стоит картина и не тает,
расцвеченная красками, живая,
такая непохожая на мир.
И век не поднимаю я, и с грустью
я сетую на то, что не сподобил
меня Господь художническим даром.

И странный сон преследует меня.

Они — любовники. Она, утомлена,
к его плечу прижавшись, зябко дремлет.
И алый сумрак их тела объемлет,
и грудь её стыдлива и нежна.
А кожа тонкая /в снегах голубизна/
просвечивает каждой жилкой тайной,
как первый лёд по осени печальной
являет струйки быстрые у дна.

А за окном хвостатая комета
грозит бедой, несясь к земле на гибель.
Багряны тени, и тела нагие
освещены закатным смертным светом.

Растерян он. В его глазах испуг.
Но тишине беспомощно внимая,
лежит недвижим он, не разнимая
и в э т о т миг кольца сведенных рук.
Оглохла ночь. И в и д и ш ь сердца стук;
и тает страх в его усмешке нервной
/пусть гибнет мир!/, но и подружка — верной —
погибнет с ним, земной замкнувши круг.

...Когда изменишь мне, с м и р е н н а я моя,
о, как мучительно и долго буду болен
безлюдьем и обидой злой — не волен
тебя простить, понять не волен я.
Тоскуя вспомню /вспомнишь?!/, —
весной, тревогой, воздух мглой остужен;
томленье тел, свеча, и поздний ужин,
и хмель спокойный красного вина;
а ночь вплывает в синий мрак окна,
и мы плывём — щека к щеке — в забвенье,
в мир многоцветный, дивный, в область сна;
и близость наша горестно ясна,
как в расставанья час, как за мгновенье
до гибели...

Не предавай меня!

1984-1985